Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Оруженосец

-2-

Прожив больше месяца безвылазно в четырех стенах и зная норов своего сеньора, Ромуальд уже почти отчаялся когда-либо получить свободный денек. Но, как показали дальнейшие события, получить "увольнительную" было не самым сложным.

Гораздо труднее оказалось уговорить Эрве выйти за стены Ордена. Рыжий упирался, затравленно зыркал испуганными глазищами и разве что не кусался.

- Ну чего ты боишься, дурачина? - не сдавался провансалец, буквально силой таща за собой вырывающегося приятеля. - Сарацин в городе нет, никто тебя не тронет. К тому же мы вооружены, - Ромуальд указал на заткнутый за пояс кинжал с широким лезвием. - Ну сколько можно сидеть в четырех стенах?! Там же за воротами столько всего интересного! Я, когда приехал, целый день по городу шатался - и то не смог посмотреть и десятой части. Ну давай же!

Последнюю фразу он произнес уже за стенами цитадели, с облегчением заметив, что ворота за ними закрылись, и теперь Эрве - хочешь не хочешь - придется идти с ним. Пулен, видимо, тоже это понял, потому что наконец перестал упираться и, повесив голову, обреченно вздохнул.

- Вот то-то же! - самодовольно улыбнулся Ромуальд, отпуская тонкие костлявые пальцы, которые тут же испуганно вцепились в рукав провансальца. - Да не бойся ты! - Девойе, не рассчитав силы, хлопнул парня по плечу, отчего Рыжий слегка присел и болезненно поморщился. - Пошли давай! Тут где-то неподалеку должна быть рыночная площадь.

- У нас все равно нет денег, - резонно заметил Эрве и тут же по привычке втянул голову в плечи.

- А так за смотр денег не берут, - Ромуальд озорно подмигнул. - Пойдем в оружейные ряды, поглядим на графские доспехи да оружие. Потом можно будет коней посмотреть. Ух, и красивых же я тут коней видел! Вот бы такого в бою добыть!

- Так мир же! - Эрве по-прежнему не поддавался мечтательному настроению приятеля, но испуганно шарахаться и втягивать голову в плечи перестал.

- Ничего, - не сворачивал со своего провансалец. - Когда-нибудь этот дурацкий мир закончится, мы разобьем неверных, я выбью из седла какого-нибудь эмира и заберу его коня. Потом я отвезу этого коня домой как свой военный трофей и буду ездить на нем по воскресеньям в церковь. А все будут смотреть и говорить: "Ах, какого красивого коня добыл себе в бою храбрый сэр Ромуальд!" Ведь меня же произведут в рыцари, если я захвачу эмира, как ты думаешь, Эрве?

Пулен равнодушно пожал плечами:

- Наверно, произведут. Но все же лучше, если будет мир...

- Дурак ты, братец, - отмахнулся Девойе. - Мир - удел женщин. А удел мужчин - война! А ты так рассуждаешь, потому что слишком боишься сарацин.

- А ты не боишься? - Эрве опасливо огляделся по сторонам, словно боясь, что сейчас на них выскочит отряд мамелюков с кривыми саблями и порубит обоих на мелкие кусочки.

- Я? Не боюсь. И сэр Луцио не боится, - Ромуальд кивком указал на высокого худощавого рыцаря, крупной рысью ехавшего на сером в яблоках жеребце по направлению к городским воротам. - И сэр Лоренцо не боится, - добавил Ромуальд, узнав в следующем всаднике брата сиенского сеньора. - И вот все они - тоже не боятся, - с гордостью закончил провансалец, провожая взглядом отряд итальянцев под черно-золотым стягом, на котором грозно высилась неприступная башня.

- И все-таки мир лучше, - Эрве торопливо посторонился, давая дорогу перешедшему на кентер отряду.

Ромуальд не стал переубеждать приятеля и вместо этого обратился к оказавшейся рядом дородной краснощекой бабе с корзинкой:

- Тетенька, а не знаете, куда это барон поскакал?

- А пес его знает, куда этого ирода снова понесло! - Толстуха окинула оценивающим взглядом черные с красными крестами котты оруженосцев. - Говорят, повздорил с вашими, вскочил на коня, кликнул своих головорезов и вона уже где! - Тетка нырнула рукой под наброшенную на корзинку белую тряпицу, выудила горсть изюма, деловито кинула несколько сушеных ягод в рот. - Ваш-то... Магистр, стало быть... Даже приказал было ворота запереть и носатого этого не выпускать из города. Так этот вражий сын пригрозил стражу перебить, стало быть. Ну, ваш-то и велел душегубцев выпустить. Чтоб, значит, не допустить пролития христианской кровушки. Так-то, миленькие!

"Врете вы все, тетенька!" - хотел было огрызнуться симпатизировавший итальянцу Ромуальд, но тут толстуха, заметившая устремленный на изюм голодный взгляд Эрве, со вздохом извлекла из своей чудесной корзинки еще одну пригоршню сушеного винограда и всыпала поровну в ладони обоих оруженосцев.

- Спасибо, - только и сумел промямлить провансалец, разом позабыв, что собирался назвать тетку лгуньей - в Ордене они само-собой, конечно, не голодали, но вот вкусненького почти не перепадало.

- Ешьте, сынки, - Тетка, совсем уж расщедрившись, сунула оруженосцам еще и по персику. - Ешьте, миленькие. Там-то, поди, вас не шибко балуют, - Толстуха растроганно хлюпнула носом и в порыве чувств погладила Эрве по кое-как обкорнанным волосам - худенький большеглазый пулен у кого угодно мог вызвать жалость, в отличие от крепыша-Ромуальда.

- Спасибо, тетенька, но нам пора, - Сунув персик за пазуху, провансалец освободившейся рукой потянул приятеля за рукав, заметив, что толстуха наметилась еще и облобызать "ангелочка" в обе щеки. - Мы торопимся. Надо сообщить монсеньору Магистру, что барон с отрядом покинул город.

- И то верно, - спохватилась тетка, выпуская из могучих объятий щупленького оруженосца. - Бегите, сынки, сообщите. Пока этот ирод не натворил чего.

Тетка набожно принялась креститься, и Ромуальд, воспользовавшись тем, что она ненадолго отвлеклась от мирской суеты, поспешно скрылся в толпе, увлекая за собой и Эрве.

- А ты думаешь, нас так запросто допустят к сеньору Магистру? - растерянно сжимая в руках персик и пригоршню изюма, снова попытался рассуждать здраво Рыжий. - Может, лучше сначала рассказать мессиру Маршалу?

- Никому мы ничего рассказывать не будем, - Ромуальд с досадой отпихнул от зажатого в горсти изюма ослиную морду, продолжая продираться через толпу к боковой улочке. - Я плыл на одном корабле с этим сеньором, и он вовсе не показался мне отродьем Сатаны, - Ромуальд быстро перекрестился и снова схватил за рукав едва не оттертого от него повозкой приятеля. - К тому же барон, если ты не заметил, проехал через ворота Святого Антония. А их охраняют братья нашего Ордена. Вот они и доложат мессиру Магистру, если посчитают нужным. Понял, дубина?

- Понял, - Эрве недоуменно хлопнул большими глазищами. - Но тогда зачем ты обманул ту добрую женщину, что нас угостила?

Словно в качестве доказательства юноша продемонстрировал приятелю свою добычу.

- Потому что, не уведи я тебя оттуда, та "добрая женщина" попыталfсь бы взять с тебя плату за свое угощение, - на ходу огрызнулся провансалец.

- Но у нас же нет денег! - все еще ничего не понимал Эрве. - Чем бы я смог ей заплатить?!

- Вырастешь - объясню, - процедил сквозь зубы Девойе. - Свалился же мне на голову этот блаженный!

- Что? Я не расслышал, - попытался перекричать шум толпы Рыжий. - Кто куда свалился?

- Под ноги смотри, - не утруждая себя пояснениями, рявкнул провансалец. - Пока куда-нибудь не свалился.

@темы: Падение Акры

---

Оруженосец

-1-

Шел второй месяц пребывания Ромуальда в Ордене в качестве оруженосца Маршала Храма, мессира Пьера де Севри. Не сказать, что ему это не нравилось. Маршал, против ожиданий, оказался не настолько уж страшен, как показалось юноше в самом начале их знакомства, а то, что орал на новоиспеченного оруженосца так, что уши закладывало, и крыл его площадной бранью (а порой и поколачивал), так это за дело. Так, правда, считал исключительно сам Маршал, Ромуальд в этом вопросе был склонен с ним не согласиться, но его мнением, понятное дело, никто не интересовался.

В процессе совместной чистки и починки доспехов сеньора провансалец несколько ближе сошелся с неразговорчивым Эрве.

Тот оказался вовсе не сумасшедшим, как подумалось Ромуальду вначале. Парень был в своем уме, но страшно запуган и ничего не рассказывал о своем прошлом.

Из расспросов других оруженосцев Девойе через какое-то время сумел выяснить, что Эрве в довольно юном возрасте попал в рабство к богатому сарацину. Подробностей, естественно, никто не знал, хотя большинство рассказчиков склонялось к версии, что подлые сарацинские собаки, нарушив перемирие, напали на купеческий караван и взяли христиан в плен, после чего продали в рабство. У неверных с мальчишкой обращались из рук вон плохо, скорее всего, били и наказывали за малейшую провинность - иначе с чего бы ему быть таким затюканным! А пару месяцев назад судьбе было угодно свести бедолагу с Маршалом Севри, и тому каким-то образом удалось вырвать парнишку из лап неверных. А, учитывая, что у тамплиеров, пусть и столь высокопоставленных, по Уставу не могло быть наличных денег, которыми они могли распоряжаться по собственному усмотрению, некоторые не исключали возможности кровопролития в этой истории. Но последнее произносилось обычно шепотом и с оглядкой - как-никак Святая Земля последние два десятка лет жила под мирным договором, и никому не хотелось, чтобы вину за нарушение перемирия возложили на него или его Орден.

* * *

- Ну! Что застыл, как церковная колонна? - хорошая затрещина мигом вернула витающего в облаках провансальца на грешную землю. - Заняться нечем? Так я сейчас вас загружу работой - не продохнете! Лошади, поди, опять нечищены?

- Чищены, мессир Маршал, - Ромуальд все же не удержался и потер ноющую шею, глядя исподлобья на вечно чем-то недовольного храмовника.

- А кольчуга? - продолжал стоять на своем рыцарь.

- Починена, монсеньор.

- А шлем?

- Сияет, монсеньор, - Ромуальд чувствовал, что начинает входить в очень опасный для здоровья раж, но ничего не мог с собой поделать.

- А исподнее? - никак не желал сдаваться сеньор.

- Еще вчера выстирали, мессир Маршал, - Юноша до боли ущипнул себя за запястье, только чтобы не начать улыбаться в лицо Севри.

- Ишь, расторопные какие выискались! - неожиданно усмехнулся в усы тамплиер, но тут же снова грозно свел густые брови. - А раз все сделали, забирай этого недотепу Эрве и отправляйтесь в город. Нечего вам тут без дела толочься: и меня позорите, и себя тунеядцами выставляете! Эй, на воротах! - гаркнул Маршал скучающему на часах сержанту. - Этих двоих выпустить.

Низенький плотный сержант, бывший одинаковым и в высоту, и в ширину, равнодушно кивнул, даже не поинтересовавшись, почему о Ромуальде говорят во множественном числе.

Видимо, посчитав свои обязанности сеньора на этом завершенными, де Севри деловито кашлянул и, зачем-то погрозив на прощание пальцем, пошагал в направлении оружейной.

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-7-

Прочитав вместе со всеми тринадцать раз "Отче наш" и еще столько же раз прослушав, Ромуальд вслед за остальными покинул орденскую часовню, по правде говоря, слабо представляя, что делать дальше.

Разрешить эту проблему помог вновь неожиданно оказавшийся рядом Маршал в сопровождении неизменного Эрве.

Заметив провансальца, рыцарь жестом отпустил рыжее недоразумение, тут же молча поклонившееся и скрывшееся на конюшне, и сделал Девойе знак следовать за собой.

Ромуальду ничего не оставалось, как молча последовать за мрачным храмовником.

- Так вот, Раймон... - скрестив руки на груди, начал рыцарь, когда они с провансальцем отошли на некоторое расстояние от часовни.

- Ромуальд, ваша милость, - осторожно поправил Девойе.

- Обращайся ко мне "мессир Маршал" или "сеньор Маршал", - Тамплиер, казалось, не обратил ни малейшего внимания на поправку, продолжая мерить широкими шагами двор цитадели. - Я прочитал рекомендательное письмо. Поскольку я достаточно хорошо знал твоего дядю, я посчитал возможным взять тебя к себе, скажем, оруженосцем. Думаю, вдвоем с Эрве вы сможете справиться с этими нехитрыми обязанностями, - Маршал наконец соизволил остановиться и взглянуть в удивленное лицо юноши. - Или, быть может, я что-то неверно понял из письма? Ты ведь хотел поступить оруженосцем в Орден?

- Да, мессир Маршал, - с трудом справился с присохшим к небу языком провансалец - оруженосцем-то оруженосцем, но не к самому же Маршалу Храма! Неужто поумнее и поспособнее никого не нашлось?! Хотя, если вспомнить Эрве, который тоже, вроде, ходил в оруженосцах грозного храмовника, видать, и в самом деле не нашлось.

По-видимому, все эти мысли достаточно ярко отразились на лице Ромуальда, потому как молча наблюдавший за ним новообретенный сеньор разочарованно скривился, возможно, уже сожалея о своем предложении.

Не желая упустить такой редкий шанс из-за глупой растерянности, Девойе тут же попытался взять себя в руки, закрыть рот, перестать таращить глаза и изобразить полную готовность приступить к своим обязанностям хоть прямо сейчас.

Получилось не совсем удачно, но мессир Маршал, кажется, остался вполне удовлетворен. По крайней мере, отвращения на его лице больше не было заметно. И на том спасибо!

- Что ж, будем считать, что ты согласен, - Рыцарь окинул юношу каким-то странным взглядом, значения которого Ромуальд не понял. - А раз согласен, отправляйся на конюшню, помоги Эрве с лошадьми. Если управитесь раньше, до обедни можете отдыхать. Но в город без разрешения не шастать! - и добавил совсем уж не понравившееся Ромуальду. - Пшел вон!

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-6-

Плотно перекусивший на орденской кухне и выспавшийся, пусть и на жесткой, но довольно сносной кровати брата Августа, Ромуальд был разбужен зовущим к заутрене колоколом.

Будучи юношей набожным и благочестивым, молодой Девойе, прихватив на всякий случай свой плащ, отчаянно зевая и протирая на ходу глаза, не слишком уверенной после сна походкой вывалился в коридор.

Посчитав за лучшее следовать за орденскими братьями, которые наверняка направляются в часовню на молитву, Ромуальд незаметно пристроился за облаченным в черное высоким молодым рыцарем, за широкими шагами которого с трудом поспевал, чтобы не сбиться на рысь, темноволосый короткоостриженный оруженосец. Сам же рыцарь носил волосы темные и длинные, узкие длинные одежды, был худ, и как уже говорилось, довольно высок ростом, за что тут же получил от провансальца прозвище "Длинный".

Длинный с оруженосцем не подвели, и вскоре Ромуальд действительно, как и предполагал, оказался в храмовой часовне.

Там уже собралась почти вся братия, при этом все как один были облачены лишь в исподние рубах и шоссы, поверх которых были накинуты орденские белые, черные и бурые плащи с нахлобученными на головы капюшонами.

Ромуальд заметил, что Длинный и его оруженосец при входе в часовню тоже подняли капюшоны, и также накинул на плечи предусмотрительно прихваченный плащ.

Не желая никого лишний раз беспокоить и заблаговременно производить о себе неблагоприятное впечатление, юноша собирался было прослушать службу стоя, но оказавшийся в этот момент рядом Маршал коротким жестом указал на полупустую скамью у входа, после чего проследовал своей дорогой дальше, к подабающему его положению месту неподалеку от алтаря.

Решив не перечить высокопоставленному брату Ордена, от которого в большой степени зависела его дальнейшая судьба, Ромуальд послушно опустился на указанную скамью, лишь сейчас заметив, что его соседом оказался давешний рыжий Эрве.

- Доброго утра, - улыбнулся Девойе своему единственному в цитадели знакомцу, но тот, бросив на юношу испуганный взгляд, лишь торопливо перекрестился и отодвинулся подальше.

Ромуальд решилд не обращать внимание на чудачества юродивого парнишки и сосредоточился на молитве.

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-5-

- Эй! Эрве, да? - Провансалец в два счета нагнал неторопливого оруженосца и дружески протянул руку - надо же начинать знакомиться с обитателями крепости, в которой, возможно, пройдет не один год его жизни, а молчаливый рыжеволосый парнишка - не худший для этого кандидат. - А я - Ромуальд. Ромуальд Девойе.

Эрве, не сбавляя шага, скосился на протянутую руку, мгновение подумал, неуверенно кивнул и, повесив голову, побрел дальше.

Ромуальд слегка опешил, но решил не обижаться, поскольку хорошо помнил слова матушки о том, что сердиться на странности убогих, равно как и смеяться над ними - грех. А то, что рыжий не совсем в себе, было очевидно даже слепому.

- Я из Прованса. А ты? - возобновил попытку знакомства Девойе. - А ты откуда приехал, Эрве?

- Ниоткуда, - ничего не выражающим голосом на ходу отозвался рыжий, но Ромуальд и этому был рад, поскольку это означало, что мальчишка, по крайней мере, не глухой и не немой. - Я - пулен.

- Ты - кто? - не понял провансалец.

- Пулен, - монотонно повторил рыжий, бросив на собеседника взгляд с легким оттенком удивления, но тут же снова потупившись. - Так называют тех, кто родился уже здесь, а не пришел с Запада.

- Так ты родился в Святой Земле?! - Ромуальд тут же ухватился за плодотворную тему для беседы. - И всю жизнь здесь прожил?

Эрве снова испуганно скосился, опять, как и в прошлый раз, немного подумал, прежде чем кивнуть, и облизнул сухие губы.

- А сколько тебе лет? - продолжал беседовать исключительно сам с собой Девойе. - Если это не тайна, конечно.

- Девятнадцать, господин, - все так же монотонно и не поднимая глаз отозвался провожатый.

Вот это да!

От удивления Ромуальд даже остановился.

Оказывается, Эрве старше его! А на вид - совсем еще щенок, ровесник Анри!

Хотя при такой худобе да в лохмотьях почитай что с плеча Маршала - оно и не удивительно!

Девойе окинул сочувственным взглядом тощую фигурку с кое-как обкорнанными рыжими патлами, на которой, словно на шесте, болталась некогда черная латаная котта, способная вместить в себя трех таких Эрве, и неопределенного бурого цвета рубаха с закатанными несколько раз, но все равно слишком длинными рукавами.

- Сюда, господин, - Убогенький открыл дверь и посторонился, почтительно пропуская Ромуальда вперед.

- А скажи, Эрве, - Провансалец снова попытался завязать разговор, пока они шли по длинным коридорам и спускались и поднимались по многочисленным лестницам и лесенкам, - ты давно при Ордене?

- Нет, господин, - Рыжий зыркнул на спутника затравленным зверьком и даже как-то сжался, словно ожидал, что его сейчас ударят.

- Эрве, - Ромуальд было протянул руку, собираясь положить ее на плечо своему провожатому, но, заметив, как испуганно тот дернулся, снова ее опустил. - Эрве, тебе не нужно меня бояться. Я не сделаю тебе ничего плохого. И "господином" меня тоже называть не нужно. Зови меня просто Ромуальдом. Хорошо?

- Да, господин, - во взгляде Эрве снова мелькнул испуг, смешанный с удивлением.

- Вот и славно! - похвалил своего нового приятеля Девойе. - Только не "да, господин", а "да, Ромуальд". А теперь, - Провансалец добродушно рассмеялся, стараясь приободрить спутника, - пошли скорее - я невероятно голоден!

- Простите, господин, - Эрве, уже готовый было улыбнуться, снова испуганно сжался и, опустив голову, торопливо пошагал по коридору, путаясь ногами в слишком длинном для него подоле.

Ромуальд мысленно плюнул, закатив глаза и прочитав про себя "Отче наш" дабы успокоить раздражение, вызванное скотской покорностью Эрве, и, вздохнув, ускорил шаг.

Есть хотелось зверски.

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-4-

Дорогу в резиденцию тамплиеров ему показали сразу, да и не диво! Город, оставленный королем и, по сути, не принадлежащий никому из владетельных сеньоров, был почти что в полной власти двух могущественнейших воинско-монашеских Орденов - Храма и Госпиталя.

Поскольку госпитальеры Ромуальда не интересовали, юноша ограничился описанием дороги к цитадели тамплиеров, решив не дослушивать до конца болтливую уличную торговку, к которой он имел неосторожность обратиться с вопросом. Как выяснилось, крепость храмовников находилась не так чтобы далеко от порта, но в то же время и не очень близко. К тому же Ромуальд в процессе своего гуляния по городу углубился достаточно далеко на восток.

Это было досадно, но не смертельно, и еще окончательно не стемнело, когда юноша, усталый и голодный, очутился перед воротами мощной суровой цитадели, на башне которой вальяжно пошевеливалось на легком ветру знамя с алым крестом.

По причине позднего часа ворота были уже заперты, но одна створка немедленно отворилась, стоило только Ромуальду постучать.

Появившийся в проеме алебардщик с пегими усами некоторое время с равнодушным видом разглядывал пришельца, словно решая, впустить его или прогнать в шею.

- Готье, кто там? - раздался из-за спины стража зычный властный голос, от которого Ромуальду вдруг захотелось вновь оказаться на борту "Рапидо".

- Юнец какой-то, мессир Маршал, - пегоусый Готье еще раз окинул провансальца взглядом с головы до пят. - С виду, вроде, благородный...

- Благородные люди, а тем паче - добрые христиане - в такой час по улицам не шастают, - снова прогрохотал величаемый "мессиром Маршалом" голос. - Спроси, чего надо, и пусть проваливает!

- У меня письмо к Великому Магистру, - не дожидаясь повторения вопроса стражником, приосанился Ромуальд.

Это не было совсем уж неправдой, поскольку письмо с прошением, написанное отцом на имя Великого Магистра тамплиеров, у юноши было. Ну, а насчет того, что оно ни для кого, кроме самого Ромуальда, никакой ценности не представляло, провансалец предпочел умолчать.

- Пропустить, - после некоторого раздумья вынес вердикт голос Маршала.

Алебардщик снова окинул юношу недоверчивым взглядом, но посторонился, давая гостю возможность протиснуться в приоткрытую створку ворот.

- Письмо, - сразу же потребовал мессир Маршал. Что это был именно он, сомневаться не приходилось - саженная фигура в длинных белых одеждах, под которыми позвякивала кольчуга, как нельзя лучше соответствовала доносившемуся из-за стены зычному басу.

- Письмо, - повторно рыкнул гигант, протягивая к юноше раскрытую ладонь, более напоминавшую львиную лапу. Обрамленное светло-русой бородой суровое лицо с грозно сошедшимися над переносицей светлыми бровями, не предвещало ничего хорошего тому, кто осмелится ослушаться приказа.

Ромуальд тоже предпочел не искушать судьбу и поспешно протянул тамплиеру извлеченное из-за пазухи отцовское послание.

Покрутив письмо в руках и подозрительно прищурившись на незнакомые печати, Маршал перевел взгляд обратно на Ромуальда.

- От кого оно?

- От благородного рыцаря и доброго христианина сэра Бертрана Девойе, - выпалил заранее заготовленную напыщенную фразу Ромуальд.

- Девойе? - на лбу Маршала пролегла напряженная складка. - Девойе... Уж не тот ли это Девойе, что отличился при защите Яффы?

- Возможно, монсеньор имеет ввиду Гийома Девойе, младшего брата сэра Бертрана? - улыбнулся юноша, обрадованный, что Маршал определенно благоприятного мнения об их семействе.

- Возможно, - лицо Маршала немного разгладилось, но оставалось по-прежнему задумчивым. - А вы, юноша, кем приходитесь сим достойным рыцарям?

- Сэр Бертран - мой отец, а сэр Гийом, стало быть - родной дядя, - Ромуальд скромно потупился, как и полагалось юному отроку при упоминании прославленных своими подвигами рыцарей.

- А это, - тамплиер скептически похлопал посланием по раскрытой ладони, - стало быть, рекомендательное письмо?

- Ну-у-у, - смутился от прямого вопроса юноша, - да...

- Ясно, - Лицо храмовника приобрело прежнее неприветливое выражение. Маршал еще раз взглянул на письмо, секунду подумал и спрятал его в рукав, после чего обернулся к Ромуальду. - К вечерне ты опоздал, поэтому, если голоден, можешь поесть на кухне. Эрве, - Рыцарь махнул рукой как раз вышедшему из конюшни щупленькому рыжеволосому пареньку лет пятнадцати, сделав знак подойти, - проводишь на кухню. Скажешь чтоб покормили. Можешь сослаться на меня. Потом отведешь в келью брата Августа - она все равно пустует.

Рыжий молча поклонился и, не произнеся ни звука, двинулся к самому большому и укрепленному зданию.

Ромуальд вопросительно взглянул на Маршала, но тот уже развернулся к нему спиной, бросив лишь:

- Касательно письма поговорим завтра.

И скрылся в тех самых дверях, откуда минуту назад появился рыжий Эрве.

Посчитав свой долг исполненным, а аудиенцию оконченной, а также вняв голосу желудка, настойчиво требовавшего уделить ему внимание и миску похлебки, провансалец, придерживая рукой болтающуюся на боку котомку, припустил вдогонку за своим проводником, неспешно бредущим через внутренний двор цитадели.

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-3-

Ромуальд оказался прав.

"Рапидо" достиг порта, когда солнце уже клонилось к западу, окрашивая волны червонными бликами.

Юноша сбежал на пристань в числе первых - у него не было необходимости бороться с упирающимися лошадьми и таскаться с тяжелыми сундуками с платьями.

Взмахнув на прощание рукой тем, с кем судьбе было угодно свести его на это недолгое, но и не слишком короткое время, провансалец бодро пошагал прочь. Отвыкшие за время плавания от твердой земли ноги вели себя несколько странно, и походка получалась не совсем уверенной. Подобное совершенно не радовало юношу - он хотел войти в двери цитадели тамплиеров твердым шагом и с гордо поднятой головой. Поэтому, дабы позволить ногам снова привыкнуть к суше, Ромуальд решил немного погулять по городу, а заодно и осмотреться.

Хотя день и клонился к вечеру, на улицах по-прежнему было много народу.

В своем путешествии юноша успел повидать не один европейский город, но Акра отличалась от них, как луна от солнца. Нельзя сказать, что она была лучше или хуже. Она была другая, и Ромуальд не знал, нравится ему это или нет. С одной стороны, конечно, было любопытно взглянуть на уточенную пышность восточного города, на широкие улицы, на диковинные деревья с невиданными плодами, на смуглых людей в странных одеждах, на пригодных разве что для женщин и детей красивых маленьких лошадок, на которых ездили не отличавшиеся богатырским сложением местные жители, на гуляющих в сопровождении дуэний и служанок франкских красавиц, чьи лица обычно защищали от солнца и песка тончайшие воздушные покрывала, настолько прозрачные, что можно было разглядеть каждую черточку прелестного лица. Такое множество свободно разгуливающих по улице благородных дам казалось юноше странным, поскольку в Европе женщины дворянского происхождения редко выходили из дома, коротая дни за рукоделием и хлопотами по хозяйству.

Впрочем, эта странность была скорее приятной.

А вот жара, жгучее солнце и настырно лезущий в глаза, нос и рот мелкий сухой песок радости не внушали.

Ромуальд представил, что ко всему прочему ему еще придется по такой жаре нахлобучить на себя шлем и обрядиться в войлочную куртку или гамбизон, и ему стало совсем грустно. Определенно, в рассказах дядюшки Рене Восток выглядел не в пример заманчивее, чем он оказался на самом деле.

Тем не менее сделанного не воротишь, а отступать перед трудностями, тем более - в столь благом деле как защита Святой Земли, - для мужчин семейства Девойе всегда считалось недостойным.

И Ромуальд, в последний раз вздохнув о своей нелегкой судьбине и поправив висящую на плече котомку, пошагал вперед, к цели, ради которой и проделал свой далекий путь.

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-2-

Откуда-то сверху донесся радостный возглас матроса:

- Земля!

Зашевелилась команда, владелец судна поднялся на палубу.

Шумно и суетливо забегали служанки кастильской донны. Итальянские крестоносцы деловито и неторопливо проверяли коней, упряжь и поклажу.

Ромуальд, весь скарб которого состоял из прадедовского меча, тощего кошеля да пары сменных рубах, стоял у бортика на носу корабля и, горделиво вскинув голову, с ощущением собственного превосходства высокомерно косился на глупо суетящихся людей.

- Эй, не зевай! С дороги, олух! - Пробегавший мимо Ромуальда матрос, тащивший на плече непонятную штуку, предназначения которой юноша не знал, едва не скинул за борт своей увесистой поклажей оказавшегося у него на дороге провансальца.

От подобного обращения Ромуальд слегка опешил и даже не нашелся, что ответить хаму. Да, одет он более, чем скромно. (Не одежда красит рыцаря, а подвиги, - говаривал обычно батюшка, и Ромуальд в этом был с ним полностью согласен.) Но неужели по висящему на поясе старинному мечу не заметно, что перед тобой не простолюдин, а благородный юноша из древнего рыцарского рода?! Впрочем - рассудил молодой Девойе - что с черни взять! Глупцы и хамы.

Мимо прошел другой матрос, с не менее внушительной штуковиной на плече, и на сей раз Ромуальд, как юноша умный и рассудительный, предпочел незаметно отступить на шаг назад, дабы не услышать в свой адрес очередную нелицеприятную реплику.

С ворохом какого-то белья пробежала знакомая служанка. Глупышка! Зачем же так суетиться! Корабль еле тащится при таком ветре, и суши они достигнут не раньше, чем к вечеру. Хотя хорошенькой девице и не обязательно быть умной.

Ромуальд не отказал себе в удовольствии улыбнуться своей недавней подружке, и та, зардевшись маком, посеменила еще быстрее, уткнув симпатичное личико в охапку с одеждой.

А все-таки она славная, эта Бланш. Жаль, что благородному юноше не пристало жениться на простолюдинке - из нее бы получилась замечательная жена.

Хотя нет! Он женится на прекрасной благородной девушке, с которой познакомится в Святой Земле и которую увезет в свой родовой замок. Для начала он, конечно, вырвет ее из лап жестоких сарацин, напавших на ее караван и вознамерившихся подарить христианскую красавицу в гарем султану. А он, Ромуальд Девойе, ее спасет. Разумеется, красавица тут же влюбится в храброго юношу и отдаст ему свое сердце! А потом окажется, что она не только прекрасна собой, но и принадлежит к древнему благородному роду. А, возможно, она даже окажется принцессой...

Нет, - решительно потряс головой Девойе, - это уж слишком! Какая принцесса?! Не витай в облаках! Рыцари на принцессах женятся только в сказках. А настоящие принцессы выходят замуж за королей и герцогов, а уж никак не за нищих провансальцев.

А ты вспомни Ги Лузиньяна, - тут же возразил не понятно чей вкрадчивый голос, - он не был ни королем, ни даже графом, а женился на принцессе Сибилле и стал Иерусалимским королем! А тоже не имел иного богатства, кроме золотых волос, красивого лица да невероятного везения. А ты чем хуже него?!

А ведь и в самом деле: чем я-то хуже?! Рамуальд приосанился и самодовольно улыбнулся. Пусть кудри и не золотые, но лицом вышел на славу! Вылитый Персеваль, как говаривала матушка. Да и местные девицы частенько заглядывались – знать, не урод какой! А везение… А чем не везение то, что он сейчас плывет в Святую Землю навстречу подвигам и славе, а не гоняет по двору кур на отцовском жеребце!

Сравнение с королем Ги юноше понравилось.

И поэтому оставшуюся часть пути он проделал в приподнятом настроении, строя планы и купаясь в медово-приторных мечтах.

@темы: Падение Акры

---

Провансалец

-1-

Ромуальд Девойе был счастлив и горд возложенной на него миссией. Счастлив, как человек, мало повидавший на своем веку и жаждущий приключений и подвигов, и горд, как всякий семнадцатилетний юноша, еще ничего не успевший свершить за свою короткую и не слишком богатую на события жизнь.

Причиной подобных настроений было то, что корабль, на палубе которого в данный момент стоял Ромуальд, с наслаждением подставлявший лицо соленому морскому ветру, плыл не куда-нибудь, а к благословенным берегам Палестины, к Святой Земле, к Белому Граду Иерусалиму. Нет, ну, если уж совсем начистоту, то, конечно, не прямо к Иерусалиму, тем паче, что Святой Град вновь, как и во времена Первого Крестового похода, находился в руках неверных. Новенький крутобокий красавец «Рапидо»* (что это слово означало, Ромуальд не знал, но звучало красиво!), принадлежавший маленькому пронырливому купчишке из Генуи, направлялся в Акру, город-порт на побережье Святой Земли, один из немногих, что еще оставались за христианами.

Впрочем - Ромуальд был в этом уверен - такая ситуация не могла затянуться надолго. Скоро прибудут новые отряды крестоносцев, и подлые сарацинские собаки кинутся врассыпную при виде сверкающих сталью грозных рядов крестоносного воинства. А кто не кинется – им же хуже!

Подобного же мнения придерживалось и большинство спутников Ромуальда. Преимущественно это были итальянские рыцари и их оруженосцы, спешившие поскорее вступить в воинство Христово, дабы очистить Святую Землю от скверны, то бишь, от неверных. Насколько было известно Ромуальду, возглавляли отряд сих доблестных мужей два брата-рыцаря из Сиены: мрачный сухощавый Луцио, и плечистый неразговорчивый Лоренцо.

Помимо итальянцев, на корабле плыла еще одна достаточно многочисленная группа – красивая белокурая дама в роскошном платье (выросший в провинции Ромуальд таких в жизни не видел – ни дам, ни платьев) и сопровождавшая ее шумная свита из дуэний и служанок. Даму звали донна Мария, и, по слухам, она являлась отпрыском боковой ветви испанской королевской династии. Слухам Ромуальд по совету матушки не верил, но на сей раз решил сделать исключение, впечатленный пышным кортежем, доставившим донну Марию на борт «Рапидо».

От созерцания кастильской красавицы (а, по словам молоденькой служанки, с которой успел довольно близко сойтись наш юноша, именно из этого города была донна Мария) Ромуальда отвлек долгожданный крик: «Земля!»

Не сказать, что плаванье тяготило юного провансальца, скорее даже наоборот – ему было приятно находиться в непосредственной близости от благородных особ, к которым в городе не имел бы возможности подойти ближе, чем на арбалетный выстрел. Но все же он отправился в свое дальнее и, как Ромуальд надеялся, полное опасностей и подвигов путешествие не ради удовольствия и приятного отдыха в компании хорошеньких служанок (хотя и против подобного времяпрепровождения он ничего не имел). Подобно своим предкам, не один век приносившим кровавую жертву во имя Господа, Ромуальд – наследник древнего провансальского рода Девойе – отправился в Землю Иерусалимскую исполнять свой христианский долг перед Святой Католической Церковью.

Вообще-то, по традиции, на Восток обычно отправлялись младшие сыновья, в то время как старший оставался при престарелых родителях и в будущем наследовал замок и земли. Вот и сейчас ехать должен был не Ромуальд, а его младший брат Анри. Но за неделю до отъезда Анри упал с лошади и сломал ногу.

Суеверные родители посчитали это знаком свыше и запретили сыну даже думать о том, чтобы отправиться в Палестину.

Ромуальд же, которому к семнадцати годам окончательно обрыдла тихая размеренная деревенская жизнь, поспешил воспользоваться случаем, предложив заменить брата собой.

Анри, всегда бывший тихоней и размазней, против подобного исхода дела не возражал.

Родителей оказалось уговорить несколько сложнее, но вскоре и они сдались завидному упрямству старшего сына.

Так Ромуальд попал на борт идущего в Палестину генуэзского судна.



------

* «Rapido» - «Быстрый» (ит.).

@темы: Падение Акры