Крестоносец

[Эдмон де Роган]

-2-

Около конюшни было не протолкнуться: звенели доспехами рыцари, рыли в нетерпении копытами землю боевые кони, суетились и переругивались оруженосцы.
Ромуальд привстал на цыпочки, пытаясь разглядеть в этой толчее своего сеньора, и на мгновение утратившего бдительность юношу едва не впечатало в бок снисходительно-спокойного Тристана крупом разворачивающегося косматого гнедка.
- Дубина! За лошадью смотри! – погрозил кулаком собрату-оруженосцу провансалец и, углядев наконец широкую спину мессира Пьера, потянул поводья троих своих буцефалов.
Пробиться через толпу у него получилось не в пример лучше, чем у давешнего чернявого с двумя гнедыми, тщетно пытавшегося протолкаться между чужими лошадьми и едва не раздавленного собственными. У Ромуальда подобной проблемы не возникло: не только люди, но и огромные дестриэ поспешно расступались, давая дорогу могучему серому жеребцу, очевидно, пользовавшемуся в своей лошадиной среде таким же благоговейным уважением, как его хозяин среди тамплиерской братии.
- Поторапливайтесь, поторапливайтесь, бездельники! – Маршал вырвал из рук Эрве мешок, который тот несколько раз безуспешно пытался приторочить к своему седлу, словно шелковый сарацинский платок закинул его на спину Каурого и угрожающе сдвинул брови в адрес Ромуальда. – Может, тебе тоже помочь?
От рыка Маршала Девойе испуганно втянул голову в плечи, попытавшись при этом ею же отрицательно покрутить. Получилось до крайности нелепо. Провансалец густо покраснел и принялся торопливо привязывать тесемку мешка к луке, в спешке еще больше путаясь дрожащими пальцами в веревке. Мессир Пьер окинул оруженосца суровым взглядом, но ничего не сказал, только рассеянно потрепал по шее нервно дернувшуюся Сарацинку.

* * *

К вечеру выступили. Походным порядком, с поднятыми на длинных древках босеанами.
Ромуальд и Эрве ехали почти в самой голове колонны, как и положено - прямо перед своим сеньором, так что опережали их лишь два рыцаря-провожатых, привезших намедни сарацинского мальчишку и теперь показывавших дорогу.
У Сент-Антуанских ворот тяжеловооруженную тамплиерскую конницу нагнала небольшая группа иоаннитов - назвать отрядом эту горстку людей у Ромуальда язык не повернулся. Госпитальеры, по всей видимости, решили путешествовать налегке, в одних стеганых акитонах, прикрытых черными орденскими коттами.
Ехавший первым седой сухощавый иоаннит поравнялся с натянувшим поводья де Севри и, странно выговаривая слова, обменялся с тамплиером парой фраз. Присмотревшись получше, провансалец понял причину странного выговора госпитальера – низко опущенные поля шляпы на близком расстоянии лишь отчасти скрывали давно зажившие рваные шрамы на лице старика и полное отсутствие зубов слева.
Мысленно передернув плечами, Ромуальд поспешно перевел взгляд со старика в шляпе на стоявшего с ним в стремя молоденького оруженосца с хорошеньким, как у девушки, круглым личиком и соломенного цвета волосами. Парнишка приветливо улыбнулся и тронул лошадь пятками, поравнявшись с оруженосцами Маршала, в то время как возглавлявший отряд госпитальер с изуродованным лицом занял место рядом с их сеньором.
- Да пребудут с вами Иисус и Дева Мария! – еще шире улыбнулся мальчишка. – Меня Симоном зовут.
- Эрве, - осторожно выглянул из-за приятеля пулен, склонившись к косматой гриве каурого – после прогулки по городу рыжий дикарек немного освоился и стал меньше бояться чужих людей.
- Ромуальд, - с важностью представился Девойе, ни на секунду не забывавший, чьим оруженосцем является. – Ты служишь оруженосцем у этого мрачного седого рыцаря?
- Брата Раймона? – тут же радостно поддержал разговор юный госпитальер – по всему было видно, что молчание и сдержанность не входили в число его добродетелей. – Вообще-то не совсем… Брат Раймон обычно не участвует в походах, а занимается всякими хозяйственными и бумажными делами. А я при нем писарем состою.
- Он что, келарь? – презрительно скривился провансалец, в глазах которого столь мирная профессия отнюдь не прибавила симпатии изначально непонравившемуся Девойе старому иоанниту.
- Ну, - Симон несколько сник и обиженно нахохлился, - можно и так сказать…
- А откуда у него?.. – Эрве, снова пригнувшись к конской шее, украдкой показал на свою левую щеку. – Если он в походах не участвует?
Юный госпитальер бросил короткий взгляд через плечо, но, убедившись, что брат Раймон занят беседой с Маршалом тамплиеров, поманил Эрве и Ромуальда пальцем, призывая наклонить головы поближе:
– Это его при осаде Крак де Шевалье в семьдесят первом.
- Да ну! – недоверчиво фыркнул Ромуальд, немало наслышанный о том, как султан Бейбарс хитростью взял неприступную твердыню госпитальеров. – А я слыхал, что вы без боя сдали Крак, поверив подложному письму, якобы написанному графом Триполи.
Во взгляде, брошенном Симоном на провансальца, так странно смешались христианская кротость со злостью и обидой, что Девойе захлопнул рот буквально на полуслове.
- Письмо подкинули не сразу, - голос юного госпитальера задрожал от едва сдерживаемой ярости, - только тогда, когда Бейбарс понял, что с боем взять крепость не удастся. Сарацины сумели пробиться за первую стену, но дальше продвинуться у них не получилось. Брат Раймон все видел собственными глазами, он мне рассказывал.
- Чем его так? – сочувственно покосился на старика Эрве, в то время как Ромуальд предпочел прикусить язык и помолчать, чтобы снова не попасть в дурацкую ситуацию.
- Булавой, - Симон снова приобрел свой привычный кроткий вид. – Брат Раймон успел закрыться рукой, чем спас себе жизнь, но удар был слишком сильным, и остановить его полностью не удалось. Разумеется, держать оружие в искалеченной руке он больше не смог, но и покидать Орден тоже не захотел. По счастью, брат Раймон знал грамоту, умел читать и писать, кое-что понимал в медицине… Так что в Госпитале ему нашлось множество занятий, которые можно было делать и одной рукой.
При этих словах Девойе не выдержал и все же украдкой бросил взгляд на руку старого иоаннита: та и в самом деле безжизненно лежала на передней луке седла, полностью скрыта длинным рукавом рубахи.
Ромуальду вдруг стало жутко неуютно. Он смущенно поерзал в седле и молча уткнулся взглядом в гриву Сарацинки, больше не встревая в разговор Симона и Эрве, пока впереди не показалось какое-то селенье, и вечерний, чуть более свежий, чем днем, ветерок не донес запах дыма.

@темы: Падение Акры